ИСТОРИЯ

Опубликовано в журнале «Русский мир» № 8 (август) 2020 г. СКАЧАТЬ НОМЕР
На правах автора публикуется с дополнениями.

В воскресенье 19 августа 1945 года в центре австрийской столицы, на площади перед дворцом князей фон Шварценберг, было многолюдно. Красноармейцы и высшее советское армейское начальство, представители войск союзников, временное правительство страны, городское руководство и местные жители — всего около 2 тысяч человек — стали участниками церемонии открытия памятника советским воинам.

Мемориал советским воинам — первый в освобожденной Европе — был построен всего за несколько месяцев, хотя австрийцы прогнозировали, что на возведение монумента уйдет не менее года.

Постановление Военного совета 3-го Украинского фронта о сооружении памятника датировано 30 мая 1945 года. Документ утверждает два проекта, надписи на колоннаде и плоскостях памятника. На работы отводилось всего два месяца: в постановлении говорится, что строительство должно быть окончено 25 июля 1945 года. Дата торжественного открытия мемориала в постановлении не упоминается. Но подготовка к возведению памятника началась еще до взятия Вены. В одном из послевоенных интервью начальник строительства памятника инженер-майор Мендель Зусьевич Шейнфельд вспоминал: «Еще во время боев за Вену штаб армии искал пять офицеров, которые по гражданской профессии были скульпторами или архитекторами и имели опыт работы в строительстве. Им было дано задание в течение 24 часов создать эскизы памятника Победы».

Многие считают, что стилистика мемориала, официально названного «памятником советским воинам, погибшим при освобождении Австрии от фашизма», скорее, выражает не столько скорбь по погибшим, сколько триумф победы: советский воин-победитель венчает архитектурный ансамбль, на левом и правом крыльях колоннады — бойцы с оружием во время боя.

Как рассказывал Шейнфельд, комиссия получила в срок карандашные эскизы памятника. В итоге были выбраны эскизы инженер-майора архитектора Сергея Галактионовича Яковлева и младшего лейтенанта скульптора Микаэла Аваковича Интизарьяна, до войны работавшего в мастерской Веры Мухиной. Известно, что свои работы на конкурс представил и младший сержант Василий Александрович Климушкин, до войны окончивший архитектурный институт. Все авторы проектов вошли в группу, которая отвечала за возведение памятника. Макеты солдата и колоннады, вероятно, были созданы позже. Микаэл Интизарьян выполнил 12 моделей. Его вдова рассказывала, что первые макеты из-за отсутствия пластилина и глины он лепил из хлеба, сала и шнапса, а остовом была бутылка.

Менделя Шейнфельда назначили начальником строительства памятника. Как считал сам инженер, его выбрали потому, что он строил памятник в Венгрии в честь форсирования Дуная, а значит, справится и с задачей строительства мемориала в Вене. Идейно-политическое руководство было поручено Дмитрию Трофимовичу Шепилову, который в 1952 году стал редактором газеты «Правда». Обывателю он хорошо известен по появившемуся в 1957 году клише «и примкнувший к ним Шепилов». Тогда Молотов, Маленков и Каганович начали кампанию по смещению Хрущева, и Шепилов тоже выступил с критикой в адрес Никиты Сергеевича. Летом 1945-го в Вене Шепилов отвечал за содержание мемориальных надписей на памятнике. На фронтальной стороне мемориала выгравирован приказ Верховного главнокомандующего И. В. Сталина от 13 апреля 1945 года о взятии Вены. Автор стихотворных строк — Сергей Михалков, находившийся в момент строительства в Вене в качестве корреспондента «Сталинского сокола».

С австрийской стороны к возведению мемориала привлекли не только рабочих, но и ландшафтного дизайнера Альберта Эша, специалиста по керамике Йоханнеса Крейчи и специалиста по бронзе Рудольфа Бурга, который во время войны отливал на венском заводе памятники, заказанные гитлеровским бюро пропаганды. В создании скульптуры принимал участие и австрийский скульптор Фердинанд Вельц. Он известен современникам, скорее, по монетам, самая знаменитая из которых послевоенный шиллинг с эдельвейсом. Кроме того, Шейнфельд вызвал из Венгрии опытного строителя памятников по фамилии Ковач. Всего в строительстве принимало участие около 500 человек — на такое число людей рассчитывались нормы продовольствия.

Чтобы начать строительство мемориала, отливку солдата и изготовление элементов скульптуры, подготовить бетон, искусственный мрамор для колоннады и натуральный камень для облицовки, советским войскам пришлось спешно восстанавливать несколько австрийских предприятий. В общей сложности к строительству привлекли 10 местных фирм и заводов.

Еще во время строительства из гранита, мрамора и бронзы была изготовлена копия памятника в масштабе 1:10, которую в августе 1945 года передали в Музей Красной армии в Москве. Через семьдесят лет она экспонировалась в Вене на выставке документов из российских архивов к 70-летию Победы и 60-летию со дня подписания Государственного договора о восстановлении независимой и демократической Австрии.

ОТКРЫТИЕ
За сутки до открытия мемориала Шейнфельду пришлось подняться по раскладной пожарной лестнице, дабы удостовериться, что полотнище, которое должно было упасть с памятника в день открытия, прикреплено правильно. Возможная заминка, по мнению Шепилова, могла спровоцировать насмешки недоброжелателей и даже международный скандал.

Торжественное открытие памятника состоялось 19 августа 1945 года. Церемония открылась митингом с участием высшего армейского, государственного и городского руководства, затем — салют, парад войск, в котором приняли участие части советской, американской, британской и французской армий, и демонстрация населения.

Каждое воинское подразделение возложило к памятнику венки. На ленте венка от американских солдат и офицеров было написано: «От армии Соединенных Штатов в честь их боевых товарищей — бойцов Красной армии, павших в борьбе за свободу». Газета «Правда» напишет на следующий день: «Перед взорами всех предстало величественное сооружение из мрамора и бронзы… В память павших героев был произведен трехкратный артиллерийский салют. Оркестр исполнил гимн Советского Союза».

Радио, которое, в отличие от Германии, было запрещено в Австрии с апреля всего на несколько недель, транслировало церемонию открытия. В программу вошла и речь государственного канцлера австрийского временного правительства доктора Карла Реннера. «Я преклоняюсь перед гигантским памятником великим делам, которые как в истории Европы, так и в истории всего мира определяют повороты в развитии человечества. Здесь, на земле нашей республики, были даны завершающие бои, которые наряду с другими боями решающим образом повлияли на исход войны. Грядущие счастливые поколения будут стоять перед этим памятником и восхищаться героическими делами и подвигами Красной армии, самоотверженностью советского солдата, мастерским руководством генералиссимуса Иосифа Сталина. Их действия привели к свержению проклятого режима фашистской кабалы и к установлению длительного мира между народами всего мира. Все человечество находится в долгу у Красной армии», — цитировали слова канцлера все австрийские и некоторые советские газеты. Акт передачи памятника на хранение был торжественно вручен временному австрийскому правительству.

Руководитель строительства Мендель Шейнфельд вспоминал трогательную историю, случившуюся на параде. Он встретил в Вене украинскую девушку-врача, пережившую ужасы фашистских концлагерей. Инженер пригласил ее работать в его команде. Украинка пришла на парад в качестве гостьи. Мимо гостей маршем шли колонны военнослужащих. В строю шагал красноармеец, который узнал в ней свою сестру. Он безуспешно искал ее много лет и решил, что сестры нет в живых. Солдат очень хотел покинуть строй, но не стал нарушать порядка. Они встретились только вечером. «Эта встреча была лучшим моментом этого дня», — вспоминал потом редко бывающий сентиментальным военный инженер.

МИФЫ И БЫЛИ
«Ты пойдешь к Алеше»? — этот вопрос часто звучит в русскоязычном сообществе Австрии в преддверии Дня Победы. Так, по аналогии с памятником в болгарском Пловдиве, прообразом которого был рядовой сводной роты 3-го Украинского фронта Алексей Иванович Скурлатов, часто называют и венский монумент.

Для венского памятника скульптору позировал красноармеец Петр. Имя модели упоминается в интервью Милы Интизарьян австрийскому журналисту и переводчику Эриху Клайну. Вдова скульптора рассказала, что на обратной стороне одной маленькой фотокарточки с изображением человека, позировавшего для памятника, было написано «Август 1945. Петя из Сибири». Но в доступных на сегодня документах ни имя, ни фамилия модели не называется.

Венцы часто говорят, что мемориал строили исключительно австрийские военнопленные. На самом деле в работах принимали участие и венгерские военнопленные. За обеспечение их охраны во время строительства памятника медалью «За боевые заслуги» был награжден рядовой Александр Гринько. Кстати, документы о награждении развенчивают еще один миф — о том, что награды за строительство памятника якобы получило лишь высокое начальство 4-й гвардейской армии. Как минимум 11 человек, в том числе шоферы, охранники, хозработники, обеспечивавшие питание строителей и доставку материалов, были награждены за участие в строительстве советского мемориала медалями «За боевые заслуги», орденами «Отечественной войны» первой и второй степени и Красной Звезды. Среди награжденных и скульптор Микаэл Интизарьян. Еще одна награда за строительство памятника была присуждена ему в 1987 году — он был удостоен звания «заслуженный художник РСФСР».

Часто участники празднования Дня Победы, который каждый год проходит у памятника, шепчутся о том, что у колоннады находится кладбище, где похоронены 52 красноармейца, имена которых указаны на памятнике. А заодно поговаривают, будто именно эти 52 человека освободили Вену, а значит, боев здесь вовсе не было. Но это всего лишь городские легенды. По подсчетам историков, в боях за город погибло около 18 тысяч солдат и офицеров. Но на памятник действительно нанесены имена погибших, и даже существует послевоенный документ 1948 года с указанными на цоколе именами, который озаглавлен «Кладбище на Шварценбергплац». Эта формулировка ошибочна. На двух гранях памятника под надписью «Погибли при освобождении Вены» выгравированы имена 52 офицеров и рядовых — участников Венской наступательной операции, уроженцев России, Украины, Азербайджана, Узбекистана и Туркменистана. Многие из них действительно погибли при освобождении города. Двадцать похоронены в Вене, остальные — в других населенных пунктах Австрии, а также в Венгрии и Словакии. В списке — имена четырех Героев Советского Союза.

Но советское кладбище в архитектурном ансамбле монумента все-таки было. Через дорогу от мемориала располагалась самоходная артиллерийская установка СУ-100, экипаж которой погиб в боях за Вену и был похоронен на Центральном кладбище города. А рядом с ней находились могилы трех воинов, первоначально захороненных в других местах Вены. В октябре 1956 года по согласованию с советскими властями самоходную установку отправили в Музей военной истории Вены в Арсенале, а останки красноармейцев перенесли на Центральное кладбище.

Еще один миф связан с объемным гербом СССР, который красноармеец придерживает левой рукой. Внимательные туристы, разглядывающие герб, насчитывают на нем 16 лент и считают, что это ошибка скульптора. Ведь их должно быть 15 — по количеству союзных республик. Но на август 1945 года в состав Советского Союза входила и Карело-Финская ССР, а значит, республик было 16.

Некоторые экскурсоводы рассказывают о том, что предпринималась попытка снести памятник советскому солдату, который на момент распада СССР стал восприниматься как символ сталинизма. Разговоры об этом действительно были. 11 февраля 1992 года австрийская газета «Стандарт» опубликовала результаты опроса Института Гэллапа: 71 процент венцев знают этот памятник, 59 процентов высказались за его сохранение.

Еще один миф связан с именем Сталина. Площадь Шварценберга почти через год после открытия монумента, 11 апреля 1946 года, была переименована в площадь Сталина. И якобы на памятник над приказом к переименованию площади был нанесен его профиль. Портрет генералиссимуса действительно на короткое время появился на мемориале. Картина, выполненная на холсте, была размещена между двумя колоннами мемориала: Сталин был изображен в полный рост. Прежнее название площади вернули 18 августа 1956 года.

Нередко обсуждают и фонтан перед памятником. Одни считают, что советские войска построили его для красоты, другие — что фонтан перед памятником был сооружен австрийцами для того, чтобы его струи, бьющие почти на высоту монумента, скрыли за собой скульптуру красноармейца. На самом деле фонтан был сооружен в 1873 году как символ современного водоснабжения города. Но «русский след» в нем все-таки есть: советские военные власти во время строительства монумента отремонтировали любимый венцами фонтан «Высокая струя», ставший задолго до начала войны мотивом множества открыток. Его включили в день открытия памятника. И это стало сюрпризом для венцев. А в День Октябрьской революции, 7 ноября 1945 года, несмотря на осень, струи фонтана заиграли разными красками.

ФИЛАТЕЛИЯ, ФИЛОКАРТИЯ И НУМИЗМАТИКА
На марках, открытках и конвертах венский памятник появлялся как минимум 16 раз.

В первые месяцы после войны в Австрии по-прежнему были в ходу марки и конверты времен аншлюса, правда, с закрашенным портретом фюрера. Потом в каждой из союзнических зон появились свои марки. А 24 ноября 1945 года напечатали первые знаки оплаты почтовых сборов, действительные для всех зон, серии «Пейзажные рисунки» по эскизам Альфреда фон Хмеловски. Этот австрийский художник и график стал автором первого изображения советского памятника на почтовой продукции. 9 апреля 1946 года — к первой годовщине взятия Вены — была погашена очередная марка Пейзажной серии. На ней рисунок Хмеловски — парк и венская ратуша, а мотивом для почтового блока и штемпеля стали колоннада и силуэт памятника советскому солдату.

Автором первой почтовой карточки с изображением памятника советским воинам, погибшим при освобождении Австрии от фашизма, тоже стал австриец. Социалист Франц Грисслер был одним из ведущих австрийских плакатных художников-графиков и руководил крупнейшей венской фирмой, которая занималась изготовлением и размещением рекламных плакатов. После аншлюса художник, как многие австрийцы, стал членом НСДАП. Однако в Австрии после войны рядовые члены нацистской партии, в отличие от ее активных функционеров, освобождались от преследования. Грисслер оказался в их числе и продолжил заниматься графикой в Австрии еще пару лет после окончания войны, а затем успел бежать из страны, после того, как вскрылись некоторые подробности его службы.

Но в победный год в Вене вышел открыточный блок «Облик города Вены после освобождения» с рисунками Грисслера и его авторской подписью. Одна из 14 открыток серии — карандашный рисунок с изображением венского советского памятника на фоне частично разрушенного здания дворца Шварценбергов.

Через год ту же серию немного подкорректировали: добавились новые мотивы, с изображением восстановленных Красной армией мостов и зданий, и подписи на немецком и русском языках на лицевой стороне открытки. Карточку с памятником Грисслер отрисовал заново. На ней изменился задний план — дворец без следов разрушений, на площади у фонтана появилось больше людей.

Но уже в конце 1946 года жизнь художника кардинально изменилась. Как унтер-офицер немецкого вермахта, он должен был предстать перед судом в качестве обвиняемого в расстреле советских военнопленных. Грисслеру удалось тайно покинуть Австрию. Спустя много лет его ученики упоминали Грисслера в мемуарах, в США вышло несколько журнальных статей, посвященных его работам. Известно, что последние двадцать лет своей жизни он провел в основном на Гавайях.

Изображение памятника советским воинам, погибшим при освобождении Австрии от фашизма, есть и на монете. В 2016 году в серии «Города — столицы государств, освобожденные советскими войсками от немецко-фашистских захватчиков» Центробанк России выпустил монету номиналом 5 рублей с рельефным изображением здания венской ратуши и советского мемориала.

КРИМИНАЛЬНЫЕ ХРОНИКИ
Советский мемориал впервые появился в криминальной хронике Вены летом 1947 года. Два 19-летних венца — Карл Кочанда и Отмар Шваб — с 1946 года планировали взорвать памятник, после того как войска стран-союзниц покинут Австрию. Когда это произойдет, в 1947-м не знали даже представители высшего армейского руководства четырех армий, находившихся на австрийской территории.

Кочанда подружился со Швабом еще во время войны. Оба были членами молодежной организации НСДАП «Гитлерюгенд». После войны Карл работал в казарме французской зоны стекольщиком и заодно потихоньку тащил домой со склада гранаты и взрывчатку. О планах взорвать памятник молодой человек рассказал на одной из вечеринок своей новой знакомой, 25-летней Гертруде Заутер. Для троих задуманное казалось настолько романтичным, что они обсуждали планы вслух и даже начали искать сообщников в одном из ночных клубов Вены. И таковые, как казалось молодым людям, нашлись.

Альфред и Рудольфине обсуждали вместе с ними план взрыва памятника, поддержали молодых людей в их стремлении стать членами запрещенной диверсионной группы «Вервольф» и даже намекнули на то, что те могут стать участниками восстания, результатом которого будет свержение австрийского правительства. «День мести настанет», — говорил Кочанда. Эти слова Рудольфине и передала полиции, тайным агентом которой она являлась. Девушка вместе с коллегой Альфредом наблюдала за посетителями клубов. В полиции слова Кочанды сначала восприняли как глупую молодежную болтовню, но агенты получили задание продолжать общение с тройкой «подрывателей». А когда Рудольфине увидела взрывоопасный склад дома у Кочанды, то дело приняло серьезный оборот: Карла, Отмара и Гертруду арестовали. На суде они отрицали свою вину. По мнению экспертов, собранный для подрыва монумента арсенал вряд ли мог бы его разрушить, но точно серьезно повредил бы памятник. Кочанда и Шваб получили реальные тюремные сроки — пять и три года строгого режима, а Гертруду отпустили в зале суда. Заметим, изначально обвинение настаивало на смертной казни.

В апреле 1958 года, через десять лет после окончания первого процесса, памятник стал косвенным участником еще одного резонансного скандала, результатом которого могло быть введение в Австрии смертной казни за преступления на сексуальной почве. Дело в том, что в ночь на 14 апреля 1958 года у памятника было совершено убийство. 21-летняя Хелена Илона Фабер, студентка, манекенщица, дочь высокопоставленного чиновника, возвращалась ночью из кинотеатра «Шварценберг». Тело девушки обнаружил караульный на территории мемориала. Жертву изнасиловали и задушили. Подозреваемый, 30-летний безработный, уже известный полицейским по мелким правонарушениям, был задержан через трое суток.

Дело было резонансным, о нем несколько недель писали все австрийские газеты. На фоне шумихи в прессе тогдашний министр торговли Фриц Бок даже потребовал введения смертной казни за преступления, совершенные на сексуальной почве. На суде было представлено несколько вещественных доказательств, четверо присяжных заседателей назвали подозреваемого виновным, еще четверо его вину не признали, посчитав, что улик явно недостаточно. И дело было закрыто.

Через несколько десятилетий появилась новая косвенная свидетельница убийства, называвшая преступником другого человека — своего бывшего мужа, с которым она развелась через два года после происшествия. Женщина заявила, что бывший супруг признался ей в убийстве сразу после совершения преступления. Криминальная полиция снова подняла документы, подключила детективов, но новых фактов и улик найдено не было. Поэтому мнение криминалистов не изменилось: ранее оправданного подозреваемого они по-прежнему считали вероятным виновником, хотя, по сути, убийство осталось нераскрытым.

И, наконец, еще один эпизод из криминальной хроники. В августе 1962 года на пьедестале монумента с задней стороны на высоте 4−5 метров была найдена спортивная сумка с взрывным устройством. Целью подрыва был советский мемориал. Через год еще несколько мест в Австрии было заминировано по похожей схеме и с помощью подобных взрывных устройств. Одно из них взорвалось при разминировании, погибли люди. Все улики указывали на связь организаторов терактов с итальянской леворадикальной группировкой и обострение ситуации вокруг проблемы автономии Южного Тироля. Это дало основание считать все эти случаи звеньями одной цепи. Несколько подозреваемых были задержаны спустя шесть лет после покушения на советский памятник. Суд проходил в Вероне. Самый большой срок — 9 лет и 4 месяца — получил главарь банды.

В последние годы памятник часто попадал в криминальные хроники как объект вандализма. Расходы по его восстановлению всегда несла австрийская сторона, поскольку по государственному договору именно Австрия обязана охранять памятники и захоронения стран-союзниц антигитлеровской коалиции.

Осквернение памятника всегда было неприятной темой как для российской, так и для австрийской стороны. Народная инициатива русскоязычных жителей Австрии об обработке памятника антивандальным составом поддержки не получила. За счет австрийского бюджета памятник отмывали снова и снова.

Поскольку после распада СССР именно Российская Федерация стала правопреемником Советского Союза в отношении советских военных мемориалов в Европе, российские дипломаты приложили немало усилий для того, чтобы убедить австрийские власти внести поправки в закон о полиции безопасности, позволяющие вести видеонаблюдение на площади у монумента. Камеры были установлены в апреле прошлого года. Они работают постоянно. И не зря. 8 мая памятник осквернили. В прессе появились фотографии вандала, но задержать его пока не удалось. А 9 мая, несмотря на карантин и запрет массовых мероприятий в Австрии, ковер из цветов снова покрыл все основание венского памятника советским воинам, погибшим при освобождении Австрии от фашизма.