ИСТОРИЯ

Замок Хартхайм, расположенный поблизости от австрийского города Линца, известен тем, что здесь во времена национал-социализма всего за несколько месяцев были уничтожены тысячи детей и взрослых — пациентов психиатрических клиник и физически неполноценных австрийцев. Однако о том, что здесь были убиты несколько тысяч военнопленных и угнанных на принудительные работы, известно пока недостаточно. Меньше всего изучена история более 750 советских граждан, погибших в Хартхайме.

В рейхсканцелярии все происходило быстро: письма и приказы, решавшие судьбы миллионов, разделяло всего несколько недель или пара месяцев. Нацистская машина смерти долгое время не давала сбоев.
Письмо Гитлера об эвтаназии, написанное в октябре 1939 года, а затем датированное задним числом 1 сентября 1939 года (днем начала Второй мировой войны), ознаменовало начало войны и против своих граждан, в том числе на территории захваченной Третьим рейхом Австрии. В августе 1941 года план был претворен в жизнь: началась программа нацистской принудительной эвтаназии. Эта программа получила кодовое название «Т-4″ — по адресу главного бюро по ее координации, которое находилось в Берлине на Тиргартенштрассе, 4.

«НЕНУЖНЫЕ ЖИЗНИ»
В 1940 году в Вене была основана Немецкая ассоциация детской и подростковой психиатрии и смежных дисциплин. На ее первой конференции было заявлено, что ценность жизни каждого ребенка должна определяться в соответствии с экономическими критериями.
В Страстную неделю перед Пасхой 1940 года дом для душевнобольных детей Хартхайм было решено переоборудовать в центр принудительной эвтаназии для пациентов спецклиник. Начались массовые убийства в газовых камерах, которые официально длились до формальной остановки программы «Т-4″ — 24 августа 1941 года. Однако официальное закрытие программы было лишь тактическим ходом. Организационная структура главного бюро по координации «T-4″ сохранялась, а децентрализованная эвтаназия продолжалась в различных лечебницах вплоть до падения гитлеровского режима. К концу войны число убитых превысило 200 тысяч человек (по данным Нюрнбергского процесса, около 275 тысяч человек. — Прим. авт.).

В августе 1941 года остались три из шести центров уничтожения: Бернбург на Заале, Зонненштайн в Восточной Германии и замок Хартхайм на территории Остмарка — аннексированной Австрии.
Первый известный на данный момент «отбор» больных и инвалидов состоялся в концентрационном лагере Заксенхаузен (располагался в немецком городе Ораниенбурге, освобожден Красной армией 22 апреля 1945 года. В лагере погибло свыше 100 тысяч человек. — Прим. ред.) в апреле 1941 года. К лету того же года в лагере было отобрано для уничтожения не менее 400 заключенных. Примерно в это же время «селекция» началась в концлагерях Аушвиц, Бухенвальд и Маутхаузен, затем во Флоссенбюрге, Нойенгамме и Равенсбрюке. Замок Хартхайм как место уничтожения заключенных Маутхаузена и его внешних лагерей обозначался в документах словом «санаторий».

САНАТОРИЙ
К началу программы «Т-13f14″ большинство прежних сотрудников Хартхайма, год назад уничтожавших австрийцев, были переведены на Восточный фронт — в районы Минска, Смоленска и Чудско-Псковского озера. Некоторые занялись разработкой планов организации новых лагерей смерти, в Польше и Белоруссии, действующих по принципу Хартхайма. Например, руководитель администрации Хартхайма Франц Штангль создавал концлагерь Собибор, затем стал комендантом концлагеря Треблинка. Прошедший школу убийства в Хартхайме Франц Райхляйтнер стал комендантом Собибора.

К лету 1941 года для уничтожения заключенных в Хартхайме все было готово. К оставшимся после окончания программы «Т-4″ техническим и офисным работникам добавили новых, присланных из Берлина. Прежний персонал по уходу за больными вообще не потребовался. Несколько месяцев простоя никак не сказались на функциональности фабрики смерти.

Ни в одном из подобных нацистских «санаториев» сотрудники не жили так близко к месту массовой казни. Во внутреннем дворе замка Хартхайм размером 20 на 25 метров, через который несколько раз в день по личным делам или по работе проходили все ответственные за убийство, находились газовая камера, крематорий, мельница для размола несгоревших останков, а в 15 метрах — кухня, холодильник для продуктов, комната для мытья посуды. На втором и третьем этажах замка располагались жилые помещения для персонала, офис, комнаты для вечеринок и карточной игры.

Рядом с замком располагались жилые дома, крестьянские поля и фермы. Одна из жительниц села Алькхофен, где находится замок Хартхайм, вспоминала: «Как только стали прибывать автобусы с людьми, многим разослали повестки о собрании, на котором крестьян предупредили о том, что о замке запрещено говорить, а нарушившие запрет будут арестованы».

Молчали все. О дыме из трубы крематория и специфическом запахе, который ни с чем не спутать, о человеческих костях в Дунае, о пепле, просыпавшемся из кузова грузовика по дороге к реке, о набитых людьми автобусах, возвращавшихся из замка пустыми, стали осторожно упоминать лишь в мае 1945 года. Никаких попыток прекратить массовые убийства не предприняла и местная группа сопротивления. Хартхайм был неприступной крепостью. Однако благодаря членам группы сопротивления современные историки располагают ценнейшим документом — единственной фотографией замка со струящимся из трубы крематория дымом.

ТРИ ЧАСА ДО СМЕРТИ
В самом начале программы «Т-13f14» предварительную «селекцию» пленников чаще всего проводили медкомиссии концлагерей. Но и ведущие специалисты индустрии смерти совершали поездки в лагеря для личного контроля над процессом. Например, Рудольф Лонауэр, шеф и «доктор смерть» замка Хартхайм, руководитель психиатрического отделения клиники в Линце, вместе с коллегами, уже поработавшими в австрийском замке, отправился в Дахау для отбора жертв в сентябре 1941 года.

Акция по уничтожению пленных началась в Хартхайме 11 августа 1941 года: в замок прибыли первые узники Маутхаузена — голландские евреи. А первые советские заключенные вместе с узниками из других стран оказались в Хартхайме 16 и 19 января 1942 года: пленники из Дахау Константин Борковый, уроженец Николаева, и еще трое советских пленных, уроженцев Смоленской области, а также военнопленный из Маутхаузена Василий Яковлев.

Сначала узники должны были раздеться, затем обнаженных людей гнали к столу, за которым сидел человек в белом халате, отмечавший прибытие смертника. На плече человека, имевшего золотые зубные коронки, ставили пометку. Вплоть до 1943 года фотографировали особенно интересные «человеческие экземпляры». Затем обреченных загоняли в комнату, оборудованную, как и большинство нацистских газовых камер, под душевую. Здесь их ждала смерть. Для хладнокровного и бесчеловечного убийства людей в Хартхайме использовали монооксид углерода — бесцветный токсичный газ без вкуса и запаха.

Газовая камера была отделена от других помещений наглухо закрывающимися дверьми. Через некоторое время после «процедуры» включались вентиляторы. Останки погибших перетаскивали в морг, дверь из которого вела в крематорий. Для перемещения тел из помещения в помещение не требовалось ни дополнительного оборудования, ни большого количества рабочей силы: принцип конвейера позволял за короткое время уничтожить огромное число приговоренных к смерти.

Судя по отметкам в личных картах военнопленных, их убивали глубокой ночью и на рассвете. Однако историк, руководитель учебно-мемориального центра «Замок Хартхайм» Флориан Шваннингер говорит, что отметки в личных картах, в том числе и о причинах смерти, зачастую не соответствовали действительности. Но фактом остается то, что весь процесс — с момента прибытия человека в замок до кремации — занимал не более трех часов.

В апреле 1943 года программа «Т-13f14″ из-за нехватки рабочей силы была остановлена в Бернбурге и Зонненштайне. Но в Хартхайме она продолжалась. В общей сложности здесь было убито около 10 тысяч пленных. Как минимум 752 из них — советские военнопленные и угнанные на принудительные работы: 24 — узники концлагеря Дахау, 728 — Маутхаузена.

СТЕРЕТЬ СЛЕДЫ
В истории фабрики смерти до сих пор остается много белых пятен, поскольку следы преступлений тщательно уничтожались нацистами. Необъяснимая на данный момент деталь — время закрытия центра принудительной эвтаназии. Фронт был еще далеко, когда осенью 1944 года было решено остановить истребление заключенных в Хартхайме.

С декабря 1944 года специальный отряд из 20 узников Маутхаузена выполнял работы по демонтажу газовой камеры, крематория и всей инфраструктуры. Команда из 20 человек — испанских, польских, советских, французских и чешских заключенных — под охраной была отправлена в Хартхайм 11 декабря и приступила к работе уже на следующий день.

Согласно промежуточному отчету о «Работах в государственном учреждении Хартхайм», подготовленному в конце декабря 1944 года строительным управлением Waffen-SS и полицией, дымоход крематория был демонтирован 14 декабря 1944 года. После короткого перерыва работы продолжились в начале 1945 года. В целом их планировалось завершить к середине января. Двери в помещениях для уничтожения узников были замурованы и вместо них пробиты новые. Кроме того, во дворе замка предстояло провести земляные работы. На лужайках у восточной (со стороны крематория) и северной стен замка почти на шестьдесят лет была спрятана под землей одна из самых страшных тайн Хартхайма.

Судьба 19 из 20 человек, уничтожавших следы нацистских преступлений, тоже остается неизвестной. Пока исследователи располагают только воспоминаниями польского узника, входившего в эту группу. Он был свидетелем того, что к концу его пребывания в замке "туда привезли 35 детей, 6 медсестер и 1 воспитателя".
Первая публикация о замке смерти Хартхайм в австрийской прессе появилась в июле 1945 года: тогда была напечатана часть длинного списка уничтоженных австрийцев — детей, женщин, мужчин. И только в октябре 1945 года в "Народной газете Линца" была опубликована статья, в которой впервые упоминалось о том, что в газовой камере погибли и узники концлагерей.

СТРАШНЫЕ НАХОДКИ
После войны в замке работал дом для детей с проблемами здоровья, затем жили потерявшие жилье во время катастрофического наводнения 1954 года, а потом были размещены семьи, в которых были люди с психическими или физическими особенностями.

Но уже в 1950 году у замка появился первый памятник, установленный бывшими французскими узниками Маутхаузена. Письмо бывшего узника Маутхаузена, впоследствии историка мемориала "Маутхаузен" Ханса Маршалека, написанное в 1964 году министру юстиции Австрии и рассказывающее о том, что происходило в замке во времена национал-социализма, положило начало созданию мемориального комплекса. Современный мемориальный комплекс в замке Хартхайм открыл свои двери для посетителей в мае 2003 года.
За два года до этого при замене инженерных коммуникаций во внешнем контуре замка было найдено несколько канав, засыпанных землей. В них находились части демонтированного оборудования для умерщвления людей, кирпичи печей крематория, останки погибших, личные вещи погибших, в том числе протезы, ложки, очки, расчески, посуда, нательные крестики, урны для пепла, 59 жетонов военнопленных и восточных рабочих. Историками было изучено и задокументировано более 8 тысяч предметов. Блок почвы с найденными вещами стал частью мемориального комплекса. В сентябре 2002 года останки погибших были перезахоронены: помещены в саркофаг у восточной стены замка. Эта территория стала кладбищем.

ИМЕНА И СУДЬБЫ
Современный мемориальный комплекс включает в себя музей, комнаты поминовения жертв нацистской принудительной эвтаназии, отдел документации и выставку "Ценность жизни".

В основе подхода к сохранению исторической памяти в учебно-мемориальном центре "Замок Хартхайм" — каждый конкретный человек и его судьба. По мнению сотрудников мемориала, погружение посетителей в ту страшную эпоху через личное, пережитое как жертвой Хартхайма, так и его родными, является основой для размышлений о том, что каждый из ныне живущих может сделать для того, чтобы война никогда не повторилась. Этот же принцип лежит в основе структуры музейного комплекса замка: в каждой из комнат, через которую проходили приговоренные к смерти, реконструирована прежняя атмосфера. Это позволяет посетителю решать, насколько близко он хочет и может приблизиться к личным трагедиям, ставшим частью страшной исторической эпохи. Именно поэтому на стенах замка так много мемориальных досок, посвященных конкретным людям, и портретных фотографий жертв.

В Книге Памяти Хартхайма сегодня около 27 тысяч имен. Как минимум 3 тысячи имен еще предстоит найти. Все известные имена нанесены на стеклянные панели, находящиеся в той комнате, где прибывшие в Хартхайм проводили последние минуты жизни. О советских погибших пока известно слишком мало: имя, даты рождения, пленения и смерти. Цель историков — узнать их судьбу. Анализом документов из архивов разных стран совместно занимаются сейчас сотрудники учебно-мемориального центра "Замок Хартхайм" и исследовательского центра "Память".

Ни по одной из личных карт советских военнопленных невозможно идентифицировать замок Хартхайм как место смерти. В документах значится лишь лагерь, в котором был зарегистрирован погибший — Маутхаузен/Гузен или Дахау. На сегодняшний день удалось дополнить сведения о 200 из 752 советских военнопленных и угнанных на принудительные работы. Родственники двух жертв были найдены.

Подробности гибели родного человека по-прежнему важны для многих семей. Но для родственников погибших в Хартхайме эти истории поначалу кажутся невероятными, только через некоторое время после первого разговора и знакомства с документами родные принимают эту важную частичку истории своей семьи.
Первым напоминанием о советских военнопленных, погибших в замке, стала мемориальная доска с именем уроженца Казахстана Ибраша Кунтаева, привезенная родственниками. "Он работал в сельском хозяйстве, был призван в армию в начале войны, два года сражался, попал в плен в 1943 году. 8 марта 1944 года из шталага-17A Кайзерштайнбрух он был перевезен в Маутхаузен. Официальная дата смерти была отмечена 6 ноября 1944 года, место гибели Маутхаузен. Но документы доказывают, что он погиб 7 июля 1944 года в замке Хартхайм", — рассказывает Флориан Шваннингер.

Временная мемориальная доска с фотографией Алексея Белоножкина появилась в Хартхайме недавно. Со временем она будет заменена на капитальную. Алексей родился 10 апреля 1907 года в поселке Романовка Аннинского района Воронежской области в большой и дружной семье. В армию он был призван 31 августа 1941 года с Урала. Но уже 8 сентября 1941 года был ранен на поле боя и попал в плен с серьезными увечьями: слепота на один глаз и ампутированная нога. В концлагерь Маутхаузен он прибыл в феврале 1944 года. И был уничтожен в Хартхайме одним из последних — в начале декабря 1944 года. Примерно в это же время оборвалась жизнь его земляка Николая Федорова. Семьдесят с лишним лет семья считала его пропавшим без вести.

Временная мемориальная доска с фотографией Алексея Белоножкина появилась в Хартхайме недавно. Со временем она будет заменена на капитальную. Алексей родился 10 апреля 1907 года в поселке Романовка Аннинского района Воронежской области в большой и дружной семье. В армию он был призван 31 августа 1941 года с Урала. Но уже 8 сентября 1941 года был ранен на поле боя и попал в плен с серьезными увечьями: слепота на один глаз и ампутированная нога. В концлагерь Маутхаузен он прибыл в феврале 1944 года. И был уничтожен в Хартхайме одним из последних — в начале декабря 1944 года. Примерно в это же время оборвалась жизнь его земляка Николая Федорова. Семьдесят с лишним лет семья считала его пропавшим без вести.

Русский дом в Вене инициировал создание мемориальной доски в память о всех советских гражданах — жертвах замка нацистской эвтаназии Хартхайм. Она станет еще одним напоминанием о том, что война — это трагедия народов, навсегда оставляющая в памяти боль утраты каждого конкретного человека.